Д Димитрюк - За горизонт. [СИ]

Ковать будут?

Ан нет. Прут сунули между волков ручного прокатного станка, двое раздетых по пояс подмастерьев налегли на рукоять метрового ворота. Хрустя шестернями редуктора и брызгая окалиной, чудо из времен начала промышленной революции начало медленно протискивать заготовку между волками.

— Русский, ты куда пропал? Подходи к машине, — голосом Греты ожила подвешенная к сбруе рация.

— О? кей, иду.

Жаль, не получится досмотреть техпроцесс до конца. Я, признаться, только начал входить во вкус. Но, дела ждут, пора возвращаться.

А я изрядно поплутал, почти на самый край поселка зашел. С моего места видны поля и КПП на выезде из Бейджина. Вчера в сумерках Бейджин мне намного больше показался. А по факту полтора–два километра неплотной застройки, вытянувшейся вдоль побережья, стоящие чуть в стороне храм и база Ордена. Сколько тут населения? Тысяч семь–восемь, ну край, десять, если ближайшие поселки учесть.

Н–дэ, столица.

И ведь не скажешь, что это самая задница мира. Скорее наоборот.

Всю обратную дорогу до гостиницы никто из нашего трио ни проронил ни слова. Когда мы уезжали с рынка, лица у брата и сестры были откровенно злые, по дороге злость трансформировалась в разочарование и задумчивость.

О причине таких перемен гадать не надо. Девять против одного ребята не выручили той суммы, на которую рассчитывали.

— Четыреста тридцать экю, — Грета протянула Вольфу его долю с продажи хабара.

Немец молча сунул деньги в нагрудный карман, солидно отхлебнул из глиняного стакана местной сивухи и порадовал нас тем, что через час орденская «Цесна» — тот самый гидросамолет, встреченный нами при высадке с баржи, улетает в Порто–Франко. А поскольку на ней есть свободное место, немец нас покидает, ввиду срочных дел в Порто–Франко.

Срочные дела, ну–ну. Как по мне, так Вольф откровенно врет. Да — он выиграет пять–семь дней обратной дороги. Но мне–то, каково придется?

Впрочем, это лично мои трудности.

Ох, херр Вольф, зря вы мне такую подлянку кинули.

— Вольф, мои деньги?

— Зачислены на твой Ай–Ди. Вот квитанция, — похожий на кассовый чек клочок бумаги переходит мне в руки. Хм, мы договаривались на чуть меньшую сумму, с чего такая щедрость?

Брат и сестра вопросов по оплате не задают. Видимо, с ними этот вопрос уже решен.

— Тут больше, чем мы договаривались?

— Оплатишь баржу на обратной дороге.

И это учел, значит. Сдается мне, херр Вольф, вы планировали подобный вариант с самого начала.

— На обратную дорогу «Татру» дозаправить нужно, прожорливая зараза.

— Уже заправил, — немец морщится как от зубной боли — цены на топливо в Бейджине не просто кусаются, загрызают просто. И это при том, что Вольф заправлялся у Ордена, по очень льготному тарифу. — Три канистры бензина в кабине «Татры», — разом повеселевший, Дензел срывается к грузовику.

— Канистры какие? — интересуется девушка.

— По двадцать литров.

— Мало.

— Как договаривались.

Вот так вот — так доваривались. А дальше — ваши проблемы, хоть руками багги толкайте.

И вот беда, я с немцем договаривался на перегон «Татры» в оба конца. Кто же знал, что он уйдет вот так, не попрощавшись. И ведь это не потому, что он плохой человек. Для него все это естественный ход событий, бизнес и ничего личного. Вот уж взаправду, где русскому хорошо, там немцу грустно, и наоборот. Капиталист хренов.

Глядя в удаляющуюся спину Вольфа, Грета сплевывает по–пацански — сквозь зубы.

— Что делать будем, подруга?

— Валить отсюда.

— Попробуем найти попутный груз? Или попутный конвой?

— Попробуем, — судя по выражению лица девушки, шансы на такой исход околонулевые. При местных ценах на топливо все грузы из Бейджина возят исключительно морем. Сухопутный маршрут исключительно для форс–мажоров.

— Я в порту эстакаду видел. Если груз брать не будем, закатим попрыгунчика в кузов «Татры», она этого веса не заметит. А вы бензин сэкономите.

— Вариант, — чмокнув меня в щеку, девушка упорхнула к гремящему канистрами брату.

Н–дэ, в баню и пожрать. Чуйка подсказывает, что приключения еще не кончились и в следующий раз нормально помыться можно будет дней через десять.

Эх, не та баня у азиатов, радикально не та. Как тут у них от всех этих кадушек с теплой водой и противно липкой дымки отнюдь не горячего пара, плавники и жабры не отрасли? Или отрасли, но они это тщательно скрывают. Ихтиандры хреновы. Даже жалкого подобия сауны не придумали.

А душа просит поддать парку и похлестаться веничком, до красноты раскалив тело. А потом опрокинуть на голову ушат ледяной, как открытый космос, воды.

Тьфу на них, одно слово — азиаты.

— Русский, ужинать идешь? — нимфа в коротких обтягивающих шортах и такой же легкомысленной блузке просочилась в дверь моего номера. Убрав упавший на глаза локон лаком накрашенных ногтей, девушка вопросительно замерла в дверном проеме.

Женщина даже в местных суровых реалиях остается женщиной. Где–то глубоко в недрах «Попрыгунчика» припрятаны серьги, помада, тушь для ресниц и прочее, что придает прекрасной половине человечества + 1000 к скилу привлекательности.

Похоже, меня сегодня соблазнять будут.

Я не то чтобы против, но как–то неудобно перед рыжим чудом, ждущим меня в Порто–Франко. Есть категория женщин, очень тонко чувствующих измену. И вслух тебе ничего не скажут, ибо улик никаких, но ты сразу понимаешь — спалился.

Ну да ничего, я знаю пару неплохих средств от случайных связей. Н–да, их как раз за ужином подают, сожрешь такой деликатес и сбивающее мух на лету амбре обеспечено. Нанюхался за сегодня, пока по рынку бродил.

А если еще этот деликатес макнуть в соус из тухлой рыбешки, так вообще красота. Выхлоп такой, что не то, что симпатичные девушки целоваться побрезгуют, большая гиена стороной обойдет.

Брр… тьфу. Или пусть все идет, как идет? Здоровье у меня одно и гробить его подобными яствами не самая лучшая идея.

— Иду, куда же я денусь. Помада трофейная?

— Фу, как можно. Той гадостью пусть местные шлюхи красятся. Я не так часто пользуюсь косметикой, чтобы покупать дерьмо, — нимфа капризно надула губки.

Ловя крыльями парусов остатки долетающего с моря дневного бриза, перегруженная двухмачтовая шхуна грузно вползала в порт. Выйдя на траверз гостиницы, на шхуне начали спускать паруса, выплюнув облачко дыма, затарахтел судовой дизель. Три дюжины пассажиров столпились на палубе, разглядывая свою новую родину.

Сегодня мы заняли столик на пристроенной к зданию ресторанчика террасе. А то от ароматов местных разносолов меня мутит немного, да и виды с террасы красивые, что тоже немаловажно.